Духовным и культурным сокровищем немцев в России были их кирхи, украшавшие панораму любой колонии. Ныне они сиротливо доживают в опустошенном и разрушенном состоянии свой век…

Oдним из параграфов манифеста . Екатерины Второй от 1763 года давалось право переселенцам сохранять их религию, строить церкви, колокольни и молельные дома. Запрет касался лишь монастырей. Активное строительство церквей в . немецких колониях Поволжья началось в начале XIX века, причём большая их часть возводилась на средства религиозных общин из кирпича. Основательные, просторные, с оригинальными алтарями, органами, изготовленными в Германии, и богатой стенописью, они строились на века.

К 1803 году в Поволжье, включая ; Саратов, действовали 32 католических, 58 евангелических (лютеранских) и 23 реформистских церквей. Они были гордостью и радостью каждой немецкой семьи. Это единственные культовые сооружения, которые сохранили свой облик даже в виде руин.
Разнообразный, самобытный архитектурный стиль, фундаментальность и устремлённость к небесам до сих пор привлекают внимание любопытных путешественников и любителей архитектуры. При хозяйском подходе они могли бы стать познавательными музеями под открытым небом и доходными туристическими объектами. Ведь история постройки любой из немецких церквей — это увлекательная тема для тех, кто любит свою историю, ищет в ней свои корни.

В кирхах крестились, причащались, , венчались, отправляли молебен и отпевали предков слушая колокольный
звон, звуки органа и проникновенную мелодию церковного пения. Общение с церковью преисполняло радостью, давало силу духа, умиротворенность в повседневной жизни. Кирха была единственным духовным центром в каждой из колоний. Уроженец колонии Messer на Волге (ныне Усть-Золиха), поэт пушкинского времени Эдуард Губер (Eduard Huber, 1814-1847) в своей поэме «Антоний» так передал радость встречи с отчим краем:

Я вновь дышу вечернею прохладой
В родных полях; я снова узнаю
И старый дом, и церковь за оградой,
И молодость весёлую свою...

На церковных кладбищах нашли свой покой несколько поколений наших предков. И пусть уже исчезли внешние признаки могил, но мы знаем, что останки наших праотцов и праматерей навсегда сохранит земля, возделанная ими. Теперь мы уверены, что никто уже не осквернит места захоронений, когда они полностью сравнялись с поверхностью земли.

Церковная жизнь колонистов была главной опорой их веры в удачу и благополучие. Именно это состояние счастья подверглось разрушению и несколько поколений российских немцев были оторваны от традиционной церковной жизни. Первый большевистский запрет касался использования колоколов, поскольку их звон якобы «мешал спокойной жизни людей». Сброшенные колокола использовались для чеканки монет и изготовления гильз. Убрав колокола, спилив кресты, изрубив дубовые скамьи на дрова, разграбив резные алтари, растащив утварь и живопись, новые власти взамен не дали ничего. Религиозное воспитание замкнулось в семейном кругу. Немцы, проживающие в СССР, постепенно забывали религиозные обряды, песни, молитвы, праздники и имена святых.
В пустых зданиях церквей завелись сырость и плесень, в органных трубах поселились крысы и воробьи... Цветные оконные витражи были разбиты, а свинцовое обрамление использовано для изготовления дроби для охотничьих ружей. Позднее в помещениях церквей размещались мастерские, зерновые склады,конюшни и сельские клубы.

Прекратилось издание церковных книг, печатание Библии, а те, что оставались на руках у верующих, зачитывались до дыр.