В семье Роберта говорили по-немецки, но в школу мальчик пошёл русскую. Лето проводил в деревушке ингерманландских финнов Березнево под Ленинградом, общаясь со сверстниками-детьми по-фински. Ещё до школы по семейным обстоятельствам переехал на постоянное проживание к своим тётушкам, двум сёстрам матери, которые воспитывали его на немецкой литературе и говорили только по-немецки. В доме очень много читали. Читали не только русскую, но и немецкую классику на немецком языке. 

Уже в детстве Роберт решил, что национальноcти у него нет. Предполагалоcь, что при получении паcпорта в графе „национальноcть" он cделает прочерк. Но судьба распорядилась так, что анкету заполняли тётушки по причине отсутствия племянника и, поскольку они были немками до мозга коcтей, то и Роберта записали „немцем".

Способный талантливый ученик с 7-го класса начал вести дневники, которые сохранились до сегодняшнего дня. Во время учёбы в школе были отмечены и его склонности к рисованию, унаследованные от дядюшки, маминого брата. Закончив в 1939 году школу с „Золотым аттестатом", дававшим право поступления в высшие учебные заведения без экзаменов, он был зачислен в Ленинградский университет на математико-механический факультет: астрономом он мечтал стать давно, а тётушки подарили ему однажды звёздный глобус. 

Мечте не дано было воплотиться в жизнь. Как финна по фамилии, его не забрали вместе с остальными осенью того же 1939 года в Красную армию, а послали продолжать учёбу, отговорившись обнаруженной близорукостью в минус ноль пять. Но через два месяца он был вызван по повестке в военкомат и отправлен в Петрозаводск, где попал в особую армию Народной Республики Финляндии под руководством проживавшего в Москве коммуниста Отто Куусинена. Эта армия располагалась тогда в Териоках (ныне курортный район Петербурга Зеленогорск). Там он пробыл, не сделав ни единого выстрела, с ноября 1939 года до окончания „советско-финского вооружённого конфликта" в марте 1940 г. 

После этого он начал службу в рядах Красной армии. Поскольку в течение довольно короткого времени он присягал двум правительствам, то его военный билет навсегда исчез в сейфах НКВД-КГБ и Лейнонен не числится участником какой бы то ни было войны и вообще служившим в армии.
Именно там за ним началась слежка со стороны служб государственной безопасности. В феврале 1941 года после устроенного ему экзамена по немецкому языку он был демобилизован без объяснения причин и смог ненадолго продолжить учёбу в университете. 

В начале сороковых годов, находясь в ссылке уже как „немец", он занялся записыванием на свежую голову не только воспоминаний и многократно рассказываемых семейных преданий, но и продолжил серьёзное ведение дневников. Всё это, копившееся годами, позже дало богатейший и ценнейший материал для описания не столько истории собственной семьи, сколько истории страны в целом, с её многочисленными авантюрами, успехами, провалами, правдой и ложью. Исподволь рождалась мысль начать писать биографический роман под названием „Жизнь на полустанке", даже эпиграф к нему не случайно был взят классический: „Наш паровоз вперёд летит, в Коммуне остановка...". Главный герой будущего романа звался Бруно Акселевич Аалтонен – по имени погибшего с голоду в блокадном Ленинграде 18-летнего брата Бруно и по отчеству дедушки финна Акселя Генриховича, слывшего в народе просто Иваном Фёдоровичем. Стали возникать главы биографического романа. Но всё же написание воспоминаний от первого лица перевесило первоначальное искушение - к этому Роберта Лейнонена позже подвела сама жизнь.

Занимаясь литературой в свободное от основной производственной деятельности время, Роберт пробует свои силы на поприще поэзии. Копятся стихотворные пробы, рождаются отдельные стихи – как собственные, так и переводы. Но период наиболее плодотворного творчества приходится на 80-е годы: с выходом на пенсию у него появилось свободное время. Хотя именно 1974 год послужил своеобразной поворотной точкой в признании и известности Лейнонена: будучи в Геленджике в гостях у друга по трудармии Эрика Лореша, он фактически по его просьбе создаёт ставшее судьбоносным для российских немцев стихотворение „Рюкзак". При тогдашней политической ситуации в стране о публикации подобного текста не могло идти речи, а дальнейшая судьба автора в таком случае была бы непредсказуемой. Тем не менее авторский рукописный вариант Эрик Лореш не только бережно хранил, но осторожно передавал на переписывание надёжным друзьям. В начале оттепели конца 80-х выяснилось, что „Рюкзак" не только широко известен на территории Советского Союза, но увидел свет в газете „Фройндшафт" в Казахстане и читаем со сцены Немецкого Драматического театра в Темиртау. В начале 1991 года он даже достиг проживающих в Германии переселенцев: Землячество немцев из России опубликовало „Рюкзак" и объявило конкурс на лучший перевод на немецкий язык. Из 34 присланных вариантов победителем признали автора, узнавшего об этой истории через немецкое консульство в Ленинграде и во-время успевшего послать в Штутгарт собственный текст. Так „Рюкзак" на двух языках - а с ним и его создатель - стали неотделимы от судьбы и истории российских немцев.

Покорённый красотой природы спортсмен и жизнелюб Роберт стал заядлым туристом. Летом 1967 года семьёй с рюкзаками и палатками прошёл пешком от Северного Кавказа до Сухуми. В 1970 году провёл целую группу в составе 9 человек из Теберды через Домбай и Рицу до Гагры. Побывав в 1975 году в первый раз на Таганае своего Южного Урала, он влюбился в горы и с мая по сентябрь с рюкзачищем шёл на выходные в одиночку или с попутчиками на новые и старые места, а зимой туда же – на лыжах. По возвращении зачастую делал краткие записи или подробные письма друзьям. Набирались фотографии и слайды, оставались собственноручные наброски схем и даже рисунки. Накапливались материалы для создания в Германии ярко иллюстрированного тома „Походы по Южному Уралу". Последнее большое почти двухнедельное путешествие в составе группы из 13 человек он предпринял на свой 70-летий юбилей.

После выхода на пенсию в 1981 году, подав на развод, Роберт Лейнонен на собственный страх и риск возвращается в родной Ленинград и в течение пяти лет скитается по родственникам, друзьям и знакомым без разрешения и прописки. Он пишет письма в различные партийные и административные инстанции, пытаясь добиться справедливости, обращается с этим вопросом в печать. В 1985 году ему удаётся получить лишь постоянную прописку и серьёзно обосноваться в любимом городе: он снимает комнату в коммуналке и устраивается на работу вахтёром. На долгие ночные дежурства неизменно берёт с собой печатную машинку то с русским, то с немецким шрифтом.
Именно в это время Роберт серьёзно пробует себя в живописи: все основные работы были созданы им с 1985 по 1988 годы. А началось с оформления стихов набросками фломастера на полях и со знакомства в январе 1984 года с удивительным человеком – художником из Копейска Юрием Александровичем Гейнцем, проживавшим к тому времени в Ленинграде и рисовавшим только фломастерами. Роберту эта идея понравилась и он стал, работая фломастерами с дополнительным использованием различных цветов шариковой ручки, оформлять книжечку стихов любимой женщине – сначала одну, потом другую, третью... Красочные томики ушли в подарок и, по-видимому, так и лежат в Челябинске у адресатки, на память остались лишь четыре десятка слайдов, по которым позже в Германии воссоздавалось подлинное оформление соответствующих страниц для двухтомника избранной лирики „Стихотворения разных лет".
Появилось искушение сделать большой портрет и показать его Гейнцу. Но оказалось, что художник к тому времени скоропостижно умер. Роберт в свою очередь с головой ушёл в создание теми же средствами целой галереи ярких живых портретов на мелованной бумаге: лишь она выдерживала подобную композицию (подобное смешение) фломастера и шариковой ручки.
Свою первую выставку художник почти стихийно организовал 8 мая 1986 года в пансионате „Буревестник" в Репино под Ленинградом, куда привёз огромную картонную папку с работами и самодельно оформленную „Книгу отзывов". Вторую выставку вахтёр проходной Гидрологического института сам преподнёс как подарок женщинам к 8 марта 1987 года. Наградой среди прочих восторгов явились строки: „Мы были отчасти свидетелями Вашего творчества. Ваш труд – доказательство того, что талант проявляется везде – даже в холодном вестибюле за тесным столиком вахтёра. Ваш „Абориген" пронзил душу, а Ваш „Дедушка" вызвал цепь ассоциаций, связанных с нашей историей...". С тех пор бывалый турист, привыкший таскать рюкзак, при каждом удобном случае брал с собой тяжеленную серо-зелёную папку с рисунками.
В 1989 году Лейнонен получил наконец собственную жилплощадь – маленькую комнату в коммуналке – и то по ходатайству московской газеты „Neues Leben", вступившейся за своего корреспондента. Именно тогда он женился во второй раз.
В общей сложности его рисунки - в бывшем СССР и в Германии - выставлялись 34 раза. И всегда благодарные посетители оставляли многочисленные записи в „Книге отзывов". После того, как по его инициативе в конце апреля 1987 года была устроена большая выставка в немецком посёлке Константиновка под Павлодаром, в 1989 году в Москве на конференции советских немцев и дважды в 1990 году в Алма-Ате – в феврале в Немецком Драматическом театре на театральном Фестивале и в октябре на 2-м Фестивале Всесоюзного самодеятельного немецкого творчества – картины Лейнонена стали достоянием российских немцев и теперь неотделимы от их истории: в них светятся жизнеутверждение, отпимизм, энергия, Красота и Любовь...
С помощью компьютерной техники художнику и его второй жене Ирине посчастливилось в Германии сосканировать все нераздаренные рисунки и воспроизвести книгу удивительных отзывов, создав тем самым том „Картинная галерея. Рисунки разных лет".

Роберт с 1988 года фактически навсегда забрасывает рисование. Он опять с головой погружается в более важную по его мнению работу: по собственной гражданской инициативе предпринимает добровольную инвентаризацию Петербургского Смоленского лютеранского кладбища, то есть точное переписывание и фиксирование надписей, оставшихся к тому времени на надгробиях варварски разорённого немецкого кладбища.

Параллельно в это же время, отдавая беззаветную дань любви родному городу, Роберт всю силу своего душевного таланта и тепла нацеливает на пропаганду культурного и духовного достояния Ленинграда: проводит на телевидении цикл передач о немецких архитекторах, строивших Петербург, о немецком кладбище в Петербурге и немецком обществе. В эти же годы ведёт деятельность по восстановлению прав немецкого этноса в СССР, является одним из создателей Ленинградского немецкого общества, участвует в конференциях общества „Возрождение" и съездах советских немцев в Москве, является одним из научных консультантов и участником фильма „Петербургские немцы".

В ночь с 17-го на 18-е августа 1991 года Роберт среди других 19 членов Немецкого общества Ленинграда выезжает на 5 дней в Германию по приглашению одного из католических монастырей. 19 августа в Москве грянул путч, и Лейнонен решает не возвращаться в Ленинград, а просит немецкие власти предоставить ему политическое убежище: он слишком много пережил, включая и травлю со стороны КГБ, и просто-напросто не хочет ещё раз повторить свою же судьбу – не тот возраст...
Через 8,5 месяцев к нему смогла навсегда приехать жена и привезти архивы, стихи и картины. Роберт вместе с немецким историком из Берлина Эрикой Фогт взялись за написание книги „Deutsche in St. Petersburg" – „Немцы в Санкт-Петербурге". Во второй том предполагалось поместить все списанные на кладбище сведения – создать картотеку сохранившихся надгробий, тем самым систематизировав собранный в течение трёх лет инвентаризации богатейший материал. Академическое издание двухтомника увидело свет в Люнебурге в 1998 году.
31 мая 2000 года в Аничковом дворце в Петербурге состоялась церемония вручения Анциферовских премий и дипломов за лучшие работы по истории Петербурга, опубликованные в 1998-1999 годах. В номинации „Зарубежные работы о Санкт-Петербурге" Анциферовским дипломом отмечена книга: Р.Лейнонен, Э.Фогт „Немцы в Санкт-Петербурге: Смоленское Лютеранское кладбище в истории европейской культуры". Гражданский подвиг Лейнонена по отношению к памяти представителей немецкого этноса в Петербурге нашёл-таки благодарный отклик и в его родном городе.

Параллельно проводилась огромная работа по обработке собственных архивов, записей, воспоминаний, дневников и писем. Наличие двух компьютеров – для Роберта и для Ирины – способствовало созданию на дому готовых к распечатке красочно иллюстрированных самодельных томов, заголовки которых были указаны выше по тексту. Все эти упомянутые книги многократно распечатывались, дарились и рассылались по многим адресам.
Благодаря изданному с Эрикой Фогт двухтомнику завязалась связь с Национальным архивом Финляндии в Хельсинки, где создан „Приватный архив Роберта Лейнонена" и где находятся не только копии его публикаций в печати, но и его распечатанные дома вышеуказанные по тексту книги, а также видеофильмы с его творческими вечерами и CD со всеми его рисунками.

Материал предоставлен и подготовлен к публикации Ириной Лейнонен.