|
Переселенцы из Поволжья в другие районы России.
|
|
| wolgadeutsche | Дата: Среда, 26.12.2018, 13:16 | Сообщение # 1 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 9054
Статус: Offline
| Переселение в Сибирь и Казахстан
Процесс формирования немецкого населения Западной Сибири и Казахстана (который тогда назывался Степным краем и административно не разделялся с Сибирью) в конце ХIХ – начале ХХ вв. во многом проходил в русле общей крестьянской колонизацией восточных окраин России. Закон 1899 г. “О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли…”, а также ввод в строй Транссибирской магистрали сделали доступными плодородные земли Сибири для миллионов российских крестьян. В общероссийском миграционном потоке направились в Сибирь и немцы-колонисты, оставив свои колонии, на Волге, Северном Кавказе, Новороссии, в Крыму и других регионах Европейской России. Конец ХIХ – начало ХХ вв. можно считать периодом зарождения сельской немецкой диаспоры в Сибири и Казахстане, главной чертой которого была добровольность переселения.
В конце ХIХ–начале ХХ вв. земля в Сибири находилась в собственности государства, Кабинета (Алтайский округ), Сибирского казачьего войска и частных владельцев. Наиболее распространенной формой поселения немцев–колонистов в Западной Сибири были переселенческие поселки, возникшие в большом количестве на казенных и кабинетских землях. Кроме этого немцы–колонисты охотно арендовали или приобретали в собственность земли Сибирского казачьего войска, а также частные и государственные земли.
В конце ХIХ – начале ХХ вв. в Западной Сибири существовало три основных района немецкой крестьянской колонизации:
1) Акмолинская и Семипалатинская области Степного края;
2) Тарский и Тюкалинский уезды Тобольской губернии;
3) Барнаульский и Змеиногорский уезды Томской губернии.
Кроме того, небольшое количество немцев–колонистов проживало в Ишимском уезде Тобольской губернии и Каинском уезде Томской губернии, а также в некоторых других районах Западной Сибири. Основная масса колонистов водворялась на переселенческих участках. Это была наиболее доступная, а потому наиболее распространенная форма поселения, дававшая, к тому же, возможность рассчитывать на помощь со стороны государства. Немцы–колонисты, поселившиеся на переселенческих участках, представляли собой наименее зажиточную, а часто и беднейшую часть переселенцев.
Первый крупный очаг немецкой крестьянской колонизации в Западной Сибири возник в Омском уезде Акмолинской области на государственных землях, где в середине 90–х гг. ХIХ в. немцами–колонистами (в большинстве своем лютеранского вероисповедания) из Саратовской и Самарской губерний были основаны переселенческие поселки Александровка (1893 г.), Привальное (1894 г.), Сосновка (1894 г.), Поповка (1894 г.), Красноярка (1894 г.), Новинка (1896 г.).
Первые два из них – Александровка и Привальное, появились в Омском округе, можно сказать, случайно. Направляясь за Урал, колонисты, основавшие их, предполагали поселиться в других районах. Но по ряду причин вынуждены были остановиться в Омском уезде.
Александровку основали 37 семей летом 1893 г. На следующий год сюда прибыли еще 40 семей. К 1904 г. в поселке насчитывалось 105 хозяйств, а в 1910 г. в здесь проживало 115 семей или 576 чел., которым было отведено 4486 дес. земли. В поселке были молитвенный дом, хорошо обставленная министерская школа с библиотекой. Имелись хлебный магазин, 7 колодцев, 4 мельницы, бакалейно–мануфактурная лавка, кроме земледелия поселенцы занимались табаководством.
Колонисты села Привальное не сразу добрались до места назначения. Первоначально колонисты остановились в Оренбургской губернии, где они проживали два года, арендуя землю. Здесь их застал неурожайный год и они вынуждены были продать лошадей. После этой неудачи они направились в Туркестан, однако нашли землю этих краев малопривлекательной для сельского хозяйства. Далее, некоторое время они работали в Акмолинской области на строительстве Транссибирской магистрали. Только после этого основали поселок Привальное. К 1904 г. в поселке насчитывалось 32 хозяйства, проживало 102 души мужского пола. В поселке был дерновый молитвенный дом, при котором имелась школа, хлебный магазин, 7 казенных колодцев, котлован. Изделия ремесленников имели распространение только в своем поселке.
Другие немецкие поселки, появившиеся в Омске уезде в конце ХIХ в., заселялись уже не только случайно оказавшимися в Омске колонистами, но и целенаправленно прибывавшими в этот район переселенцами.
Следует отметить, что немцы–колонисты в большинстве случаев были недовольны переселенческими участками, отводимыми им в Омском уезде. Миграционная стабильность среди колонистов в первые годы их жизни в Сибири была очень высока. Недовольство переселенцев усиливалось и тем обстоятельством, что в нескольких верстах от волости находился Иртыш, берега которого были недоступны для колонистов, так как принадлежали сибирскому казачьему войску. В результате из Александровки в конце ХIХ в. уехало до 30 семей в Сыр–Дарьинскую область и Енисейскую губернию; из Сосновки до 20 семей уехало в Америку, Енисейскую губернию, Среднюю Азию. Некоторые колонисты возвращались в европейскую Россию.
Несмотря на это сибирские земли оставались притягательными для переселенцев. В начале ХХ в. в Омском уезде возникло еще несколько немецких поселков: Звонарев-Кут, Князь-Трубецкое, Ново-Скатовка, Пришиб, и др.
Сразу же после поселения немцев в Омском уезде подобные же поселения были основаны и в Акмолинском уезде. В 1895 г. на участке Рождественском, расположенном южнее Акмолинска, поселились первые десять семей немцев–колонистов лютеранского вероисповедания, уроженцев Самарской и Саратовской губерний. В 1895 г. неподалеку от Рождественского возник еще один поселок – Романовский.
В конце ХIХ – начале ХХ вв. в Акмолинском уезде возникли также немецкие селения Павловское, Баронское, Долинское, Самаркандское, Волынское. В начале века немецкие поселения появились в Кокчетавском уезде. Причем в Келлеровской волости селились в основном католики. Всего же в Акмолинской области к 1910 г. насчитывалось 46 селений, в которых проживало 3430 семей немцев-колонистов общей численностью 19822 чел., имевших в пользовании 232,2 тыс. десятин земли. По отдельным уездам они распределились следующим образом: в Омском уезде – 16 селений (6.296 чел.); в Кокчетавском уезде – 13 селений (4.437 чел); в Акмолинском уезде – 16 селений (8.957); в Атбасарском уезде – 1 селение (132 чел.).
В Павлодарском уезде Семипалатинской области немцы основали 7 переселенческих поселков, где проживало в 1910 г. 793 семьи (5034 чел.). Общая площадь занятой ими земли равнялась 58 тыс. десятин. С 1910 г., из–за мощного противодействия местных властей, допускалось только “доприселение” немцев на незаполненных окончательно участках. Один переселенческий немецкий поселок – Екатерининский – существовал в Усть–Каменогорском уезде, где немцы поживали совместно с русскими (также как в поселках Сухая Балка и Зеленый).
Кроме того, в 1909–1910 гг. большая партия немцев–адвентистов поселилась совместно с русскими переселенцами на участке Петропавловском Зайсанского уезда Семипалатинской области. Немцами были заняты 132 переселенческих участка. Вследствие того, что они развернули активную мессионерскую пропаганду среди русского православного населения, их, по предложению Семипалатинского губернатора и с разрешения Степного генерал–губернатора решили переселили в Каракарлинский уезд на участки Челым и Кенсау. Однако по дороге из Зайсанского уезда немцы рассеялись и поселились в Усть–Каменогорском и Павлодарском уездах
К 1915 г. на казенных землях в Акмолинской губернии было образовано 56 немецких поселков с наделом земли более 260 тыс. десятин и населением около 27 тыс. чел. В Семипалатинской области в это же время проживало около 6 тыс. немцев в 8 переселенческих поселках и некоторых поселках, где они проживали совместно с русскими. В этой губернии немцы владели более 60 тыс. десятин земли, преимущественно поделенной на отруба.
Второй, по времени и масштабам, очаг немецкой крестьянской колонизации в Сибири возник в конце ХIХ в. в густых болотистых лесах Тарского уезда Тобольской губернии. Предварительные землеустроительные работы, проводившиеся по распоряжению властей для приема колонистов, задержались, что спровоцировало с 1897 г. так называемую вольную колонизацию. Урманы (болотистые леса) привлекали переселенцев, не имевших официального разрешения на переселение и направлявшихся в Сибирь самовольно. Таким образом, в районах “вольной колонизации” таежных пространств они получали легальную возможность поселиться в Сибири. Как новое явление можно отметить появление в Сибири поселенцев из Волынской губернии.
Первым немецким поселением в Тарских урманах стал поселок Березовский, основанный в 1897 г. немцами–колонистами из Волынской губернии. Вслед за этим появились и другие поселки.
Основную массу жителей этих поселков составляли бывшие безземельные немцы, арендаторы помещичьих земель из Новоград-Волынского и Житомирского уездов Волынской губернии. Это были представители первой волны начавшегося в конце ХIХ в. эмиграционного процесса немцев Волыни, вызванного внутренними социальными противоречиями в колониях.
В начальный период заселения урманов колонисты не получали необходимой помощи от государства. Лишь после официального открытия колонизации в 1899 г. такая помощь стала оказываться. Средний размер полученных одной переселенческой семьей казенных пособий, включая и ссуды на продовольствие, колебался в пределах от 100 до 150 руб.
Первая и основная трудность, с которой сталкивались переселенцы в урманах, была расчистка леса под пашню. В новых поселках переселенцам приходилось сразу же приступать к выкорчевыванию леса, чтобы получить хотя бы небольшой участок земли, который позволил бы в первый год прокормить семью. Следующей заботой таежных колонистов было обустройство зимних помещений для скота и собственных жилищ.
Поселки немцев в Тарских урманах отличались и внешним видом, и внутренним убранством от русских селений. У них сложилась особая подворно–общественная система землепользования, проявлявшаяся в двух видах хозяйств: мызных и подворных. Большинство немецких поселков устраивались и представляли собой группы самостоятельных хуторов, в которых вокруг усадьбы находились и все угодья.
Наряду с хуторами существовали и подворные поселки. В них в общественном пользовании находились леса, выгон и невостребованные свободные земли. Усадьбы, пашня и сенокосы были в подворном наследственном пользовании отдельных хозяев, при этом строго соблюдался и принцип уравнительности в распределении угодий.
Немцы-колонисты и прибалтийские переселенцы, поселившиеся в Тарских урманах, явились пионерами в деле внедрения подворной и хуторной (фермерской) форм владения землей не только в Тобольской губернии, но и в Сибири. В то же время русские переселенцы очень неохотно шли на хутора. Из 400 образованных в Тобольской губернии в 90-х гг. ХIХ столетия переселенческих поселков, 223 были заняты переселенцами, среди которых преобладали бывшие общинники. В остальных проживали крестьяне, жившие на родине подворно или на хуторах. Несмотря на то, что по закону от 13 июля 1889 г. выбор формы землепользования зависел от самих крестьян, лишь в 14 поселках, образованных в урманной области, на сельских сходах было принято решение об установлении подворной или хуторной форм землепользования. Основная причина этого состояла в том, что русские крестьяне–переселенцы, привыкшие именно к предельной общине и решению всех вопросов “миром”, полагали, что общинные порядки обеспечат им, в известной мере, равные условия в наиболее тяжелый начальный период становления хозяйств. Кроме того, уравнительно–предельная система землепользования, в отличии от захватной, была как раз более близка переселенцам с низкими колонизационными возможностями, не имевшим ни сил, ни возможностей, а порой и желания на устройство заимок.
В своих хозяйствах немцы вводили паровые поля, правильное чередование посевов с введением в севооборот травосеяния. При этом многие не довольствовались трехпольной системой, а вводили шестиполье. Для обработки земли немецкие колонисты, как правило, использовали плуг Щварцгофа с некоторыми модификациями. Немцы были знакомы и с некоторыми более совершенными машинами: молотилками, сеялками, веялками и пр.
После земледелия, которое давало основной доход, далее по прибыльности шли животноводство, промыслы, другие заработки.
Правительственные чиновники отмечали как успехи колонистских хозяйств, так и трудности, с которыми столкнулись переселенцы в Тарских урманах, которые вынуждали их обращаться с просьбами о переселении в другие регионы. Так, в 1903 г. с подобной просьбой обратились к министру государственных имуществ и земледелия крестьяне шести немецких поселков общей численностью около 200 семей.
Однако, вряд ли можно говорить о крахе попыток немцев–переселенцев освоить труднодоступные районы. Немецкие поселения оказывали значительное культурное влияние на окружающее население. К тому же, когда осенью 1905 г. часть переселенцев стала покидать участки и переходить на другие места, то на их место тут же прибывали другие.
Еще одна группа немецких поселенцев возникла в Тарском уезде в годы Столыпинской аграрной реформы. В 1908 г. в Аевской волости немцы основали поселки Романовский, Ново–Романовский и Адамовский. К 1915 г. в Тарском уезде существовало 10 немецких переселенческих поселков, в которых проживало 252 семьи (около 1500 человек), имевших в пользовании около 11 тыс. десятин земли.
В Тюкалинском уезде Тобольской губернии, задолго до начала массового переселения крестьян в Сибирь, немцы жили в колониях, основанных в конце 1850-х – начале 1860-х гг. эстонцам и латышами. В 1895 г. в Покровской волости возник поселок Львовский, в котором наряду с переселенцами из Рязанской, Пензенской, Полтавской и других губерний Европейской России поселились и немцы–колонисты из Новоузенского уезда Самарской губернии. В 1895 г. в поселок прибыло 47 семей колонистов, в 1896 г. – еще 13 семей.
Новые переселенческие поселки с чисто немецким населением появились в Тюкалинском уезде в годы Столыпинской аграрной реформы. В 1907 г. в Корниловской волости немцами был основан поселок Второ–Фоминовский, ставший впоследствии самым крупным по числу жителей немецким поселением в губернии. Немецкие поселки образовывались и в других местах. Всего к 1915 г. в Тюкалинском районе было уже 10 немецких переселенческих поселков, в которых проживало 511 семей (около 3000 чел.), имевших в пользовании 16256 десятин земли. Кроме того, некоторые немецкие семьи жили в переселенческих поселках, где преобладало немецкое население.
В целом, в Тарском и Тюкалинских уездах Тобольской губернии в 1915 г. было 20 немецких переселенческих поселков. В них, а также в некоторых других переселенческих поселках, проживало около 5 тыс. человек немцев–колонистов, имевших в пользовании около 32 тыс. дес. земли.
Томская губерния во второй половине ХIХ –н ачале ХХ вв. являлась основным районом крестьянской колонизации в Сибири. В это время здесь водворилось более половины всех переселившихся за Урал крестьян. Привлекала Томская губерния в годы массовой крестьянской колонизации Сибири и немцев-колонистов из Поволжья и с юга России. В начале ХХ в. здесь сложился и самый крупный очаг немецкой колонизации в Сибири. Но еще раньше, в конце ХIХ в., в губернии уже были зарегистрированы заимки немцев–колонистов в Карасукской волости Барнаульского уезда. Жили немцы в Каинском уезде и в полосе вдоль Сибирской железной дороги в Томском уезде. Поселок Таловский в Спасской волости Томского уезда также был заселен немцами и небольшим числом эстонцев. В Змеиногорском уезде, задолго до начала массового переселения крестьян на Алтай, немцы–колонисты арендовали кабинетские земли. В Локтевской и Успенской волостях в 1899–1900 гг. на арендованных землях немцы образовали 10 поселков. В 1909–1910 гг. эти поселки получили крестьянское самоуправление и статус переселенческих.
Массовая немецкая крестьянская колонизация Томской губернии началась в годы Столыпинской аграрной реформы. В 1906 г. был принят закон “О передаче кабинетских земель в Алтайском округе в распоряжение Главного управления Землеустройства и Земледелия для образования переселенческих участков”. Уже со следующего года эти земли стали активно заселяться переселенцами, в том числе и немцами. В эти годы в Томской губернии водворилась значительная часть переселившихся в Сибирь немцев–колонистов, причем, основным районом немецкой колонизации стала Кулундинская степь в Барнаульском уезде на Алтае.
О заселении Кулундинской степи
До начала заселения этого региона специалисты весьма скептически оценивали перспективы ее освоения.
Основная масса переселенческих поселков в Кулундинской степи возникла в 1907–1910 годах. В Баранульском уезде были образованы две немецкие волости – Орловская и Новоромановская. Несколько немецких переселенческих поселков имелось в Каиновском уезде. Всего к 1915 г. в губернии насчитывалось 113 селений, в которых проживало около 36.000 немцев-колонистов, имевших в своем пользовании около 220 тыс. десятин земли.
По вероисповеданию немцы, поселившиеся в Томской губернии, были преимущественно меннонитами и лютеранами. Католиков было немного. Среди всех переселенцев именно меннониты имели лучшее хозяйства и условия быта. Сравнительное их благополучие объяснялось целым рядом субъективных факторов. В отличие от русских переселенцев, меннониты не жаловались бесконечно на климат или солонцы, а экспериментальным путем добивались лучших результатов в полеводстве. В целом же, они жили зажиточнее русских, имели запасы хлеба, сложные земледельческие орудия и скот улучшенных пород.
Но причины зажиточности сибирских меннонитов крылись не только в их более высоком культурно–образовательном уровне. Они и на родине жили, как правило, более зажиточно, чем основная масса. Кроме того, на становление меннонитских хозяйств большое влияние оказала корпоративность, склонность к взаимовыручке и взаимопомощи. Менноитские колонии, возникшие в Кулундинской степи, получали денежные ссуды из капиталов, хранящихся в материнских колониях в Таврической губернии. Продуманная и мудрая кредитная политика в колониях имела огромное значение для становления немецких поселений в Сибири.
Землепользование меннонитов в Кулундинской степи также имело свои особенности по сравнению с другими переселенческими поселками. Им удалось к 1914 г. добиться от властей наделения себя землей не душевыми наделами, а семейными участками. В результате, при существовавшем у меннонитов подворном землепользовании, наделение землей осуществлялось не пропорционально водворенным душам, а поровну между всеми домохозяевами. Кроме того, во всех поселках оставлялись общественные оброчные статьи, доход от которых предназначался для выдачи безземельным крестьянам ссуд на переселение, приобретение новых земель и обзаведение хозяйством.
В общей массе немецкого населения Томской губернии меннониты к началу Первой мировой войны составляли не менее трети. По данным переселенческого управления, весной 1914 г. в губернии проживало до 11 тыс. меннонитов. Ими было основано 59 колоний, занимавших около 60 тыс. десятин земли.
Продажа или сдача в аренду казенных земель в Сибири частным лицам для образования своих хозяйств были предусмотрены законом 8 июня 1901 г. Однако широкого распространения частное землевладение в Сибири в начале ХХ в. так и не получило.
Решающую роль в становлении частновладельческих хозяйств в Западной Сибири сыграли немцы, которые наряду с водворением на переселенческих участках в конце ХIХ–начале ХХ вв., основали в Западной Сибири достаточно большое количество поселений на купленных или арендованных ими государственных, казачьих и частных землях. Основатели этих поселений представляли собой наиболее зажиточную часть немецкой диаспоры в России. В отличие от немецких переселенческих поселков, эти селения возникали, как правило, в достаточно освоенных районах, поблизости от коммуникаций и рынков сбыта. Большинство из них находились вокруг крупнейшего в Западной Сибири торгово-промышленного центра Омска и вдоль Транссибирской магистрали, то есть в Омском и Петропавловском уездах Акмолинской области, Тюкалинской уезде Тобольской губернии и Каинском уезде Томской губернии. К началу Первой мировой войны в Омском уезде немцами принадлежало 73 участка с общей площадью 63995 десятин земли, что составляло 44 % всей частновладельческой земли в уезде. В Петропавловском уезде немцам принадлежало 17 участков общей площадью в 13362 дес. земли (13% частновладельческой земли). В Тобольской губернии немцы владели 37 участками площадью 16.691 десятин земли (5% частновладельческой земли). В Каинском уезде к 1916 г. немцы владели более 4000 десятинами земли.
Основная масса немецких частновладельческих хозяйств оказалась в пределах Сибирского казачьего войска, станицы которого распределились по десяти уездам Акмолинской и Семипалатинской областей и двум уездам Томской губернии. Первое появление немцев на землях Сибирского казачьего войска относится к концу ХIХ в. Если в 1895 г. на этих землях жило только 5 немцев, то в в 1914 г. – 7821 человек.
Главными путями приобретения земель немцами-колонистами были покупка и аренда земель. Основными занятиями немцев были скотоводство и полеводство. К началу Первой мировой войны на казачьих землях возникло несколько очень крупных хозяйств. Так, например, барон Владимир Рудольфович Штейнгель арендовал 17 тыс. десяти земли. Его хозяйство поставляло лошадей на местный рынок и в армию. Стадо крупного рогатого скота составляло в хозяйстве 183 головы. Крупными хозяйствами были, также, хозяйства Ф. Ф. Штумпфа, Г. Г. Дика, Г. Ф. Янцена и многих других.
Немцами было приобретено в собственность 73884 десятин земли, входившей ранее в состав офицерских участков. Общий земельный фонд Сибирского казачьего войска составлял более 4,7 миллионов десятин земли, поэтому нельзя говорить о каком-либо засилье немцев. Тем более, что местные власти констатировали факт “полной запущенности казачьего хозяйства при изобилии пустующих земель”. Казаки в редких случаях занимались сельским хозяйством, предпочитая отдавать землю в аренду или нанимать за мизерную плату киргизов. Но, несмотря на использование дешевой рабочей силы, у казаков обрабатывалось лишь 5% земли, находящейся в пользовании.
Во второй половине ХIХ начале ХХ вв. ряд немецких поселений основали на территории Енисейской губернии. Первые поселенцы, осенью 1850 г. обосновались на реке Суэтэк, положив, тем самым основание колонии Верхний Суэтэк. Позднее, пастор Коссман, предложил начальнику Енисейской губернии всех ссылаемых в Восточную Сибирь преступников лютеранского исповедания направлять в упомянутую колонию. Благосостоянием лютеранских колоний занимались Евангелическо–лютеранская Консистория и местное сибирское начальство.
Кроме компактных зон немецких поселений, в городах и уездах Енисейской губернии обосновались многие немцы – инженеры, врачи, учителя, промышленники, торговцы, которые сыграли большую роль в становлении и развитии культурной, научной и промышленной жизни в губернии.
В первые годы ХХ в., после постройки Транссибирской железной дороги, Сибирь, в том числе Приртышский край привлекли внимание предпринимателей Западной Европы и США. В частности, Германия становится одним из основных импортеров сибирского масла, поставляя, в свою очередь, на местный рынок промышленную продукцию, в частности, двигатели промышленного назначения, оборудование для пивоварения, типографий и др. В Сибири активно развертывают операции филиалы германских фирм, появляются консульства Германии.
Активно участвовали в хозяйственной жизни края и российские немцы. Это крупные сельские хозяева и крестьяне, коммерсанты, выступавшие как в качестве самостоятельных предпринимателей, так и доверенных лиц, управляющих омских отделений иностранных и российских фирм, наконец, коммерческие служащие.
Торгово-промышленная деятельность сельских хозяев-немцев была непосредственно связана с сельскохозяйственным производством. Они держали мельницы, сепараторы, маслобойки, работавшие частью на рынок, частью на внутренне потребление и на заказ.
На протяжении всего рассматриваемого периода политика властей по отношению к немецкой колонизации Сибири характеризовалась стремлением не допустить колонистов на лучшие земли. Их рассматривали как элемент, способный, благодаря своей высокой культуре, освоить самые труднодоступные районы Сибири и оказать положительное воздействие на местное население и русских переселенцев. В очень тяжелом положении находились немецкие переселенческие поселки, возникавшие по воле властей в мало пригодных для ведения сельского хозяйства районах и зависимые от судной помощи. Хозяйства немцев, основанные на частновладельческих и арендованных землях, в меньшей степени зависели от правительства, но в то же время в большей степени испытали на себе последствия антинемецких настроений.
Немцы колонисты, переселившиеся в конце ХIХ - началу ХХ вв. в Западную Сибирь и Казахстан, основали здесь около 300 населенных пунктов. К 1915 г. в колониях, а также в некоторых других сельских селениях проживало уже более 80 тыс. немцев. Они имели в своем землевладении и землепользовании около 750 тыс. десятин земли. Немецкие колонии, возникшие в Западной Сибири, в большинстве своем, существовали достаточно изолированно. Вместе с тем, современники неоднократно отмечали положительное культурное влияние, которое оказывали немецкие колонисты на окружающее население. В своих хозяйствах немцы использовали усовершенствованные орудия труда и сельскохозяйственные машины. Они внедряли прогрессивные способы обработки земли, разводили скот улучшенных пород. Немцам принадлежит немалая заслуга в развитии фермерства в Западной Сибири. Многие немецкие частновладельческие хозяйства признавались образцовыми для своего времени.
С началом массового переселения колонистов в Сибирь и Казахстан связано появление немецкой школы. В конце ХIХ - начале ХХ вв. насчитывались считанные единицы официально зарегистрированных школ. В пределах Тобольмкой губернии действовали 4 лютеранские школы Тюкалинского уезда: Чухонская, Рыжковская, Рижская и Гельсингфорская, преподавание в которой велось на немецком языке. Поскольку занятия проводили кистеры, т. е. помощник пастора, то язык богослужения был перенесен в школы (в лютеранских церквях он был немецким), Однако эти школы не были в полном смысле слова немецкими, поскольку значительную часть учащихся были эстонцами и латышами.
Основная часть немецких школ была открыта в 1910–1913 гг. Дети обязаны были посещать школу в возрасте от 5 до 13–14 лет. Зимой ежедневно, летом 3 раза в неделю. Обучение было платным, но за несостоятельных родителей платила община или церковь. На тех родителей, что без уважительных причин не посылали своих детей в школу, налагали штраф. В соответствии с традициями школа сохраняла конфессиональный характер. Как правило, материальный достаток напрямую сказывался на благосостоянии школ, жаловании учителей. В этом отношении меннонитские школы были гораздо богаче и за счет собственных средств, и за счет помощи материнских колоний.
В начале ХХ в. Сибирские школы преобразуются в министерские училища. Необходимо отметить, что лютеранские и католические школы в смысле учебного процесса выглядели значительно слабее меннонитских, но сравнительно благополучно на фоне общего состояния дела образования в Сибири.
Училища открывались по усмотрению учебного ведомства там, где общины брали на себя обязательства по устройству и обеспечению школ. Государство давало средства на строительство, единовременное пособие для покупки учебной литературы, выделяло ежегодную минимальную сумму для поддержания училищ.
В 1909–1911 гг. в Сибири официально было открыто 15 немецких школ. В Омском уезде это были евангелические школы. В Акмолинской области к 1914 г. насчитывалось 460 училищ всех типов, из них иноверческих в Омском уезде–17. Всего в различного типа учебных заведениях обучалось к началу Первой мировой войны 1879 детей немецкой национальности, что составляло менее 4% от числа всех обучавшихся.
В Семипалатинской области иноверческие школы при церквях иностранных исповеданий были сосредоточены лишь в Павлодарском уезде. К началу 1914 г. их насчитывалось 10 и все они были меннонитскими.
В Сибири очень остро стоял вопрос обеспечения школ, особенно инородческих, квалифицированными учителями. Русские учителя в министерских школах были более подготовлены, чем их коллеги в приходских школах. В немецких школах Сибири работали, в лучшем случае, люди, окончившие центральные училища или специальные педагогические курсы.
Более благополучно обстояло дело в поселениях менонитов. Их поселки и, соответственно, школы были меньше. Так, к 1914 г в каждой из школах менонитов Омского уезда насчитывалось от 13 до 32 чел. Однако здесь все попытки меннонитов расширить соответствующее времени образование наталкивались на сопротивление и бойкот властей, ссылавшихся на действие закона о сектантах, хотя меннониты с самого своего водворения в России не подвергались действию этого закона.
В конце ХIХ столетия открываются и первые городские немецкие школы. Старейшей их них является частное училище для детей лютеран, открытое пастором А. Келлером в Томске в 1896 г. На это училище распространялись общие требования для частных школ и разрешались лишь учебники, допущенные к использованию министерством народного просвещения. Школа была немногочисленной и к 1914 г. в ней насчитывалось 8 мальчиков и 14 девочек, работало 8 учителей. В 1909–1910 гг. школы были открыты в Омске и Петропавловске.
|
| |
| |
| wolgadeutsche | Дата: Среда, 26.12.2018, 13:16 | Сообщение # 2 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 9054
Статус: Offline
| Немцы в Туркестане
Пользуясь тем, что царская администрация покровительствовала не только русской, но и вообще европейской колонизации присоединенных Россией земель, крестьяне-немцы (в основном немцы-меннониты из Таврической и Самарской губерний) с 1879—1880 гг. начали самовольно или с разрешения властей переезжать в Среднюю Азию. 29 сентября 1879 г. депутация немцев-меннонитов, прибывшая в столицу Российской империи - Санкт-Петербург - подала прошение находившемуся там генерал-губернатору Туркестана фон Кауфману, в котором излагались просьбы о переселении и об освобождении перееленцев на определённый период от военной и других видов государственной службы, о предоставлении им некоторых налоговых льгот.
К. П. фон Кауфман надеялся, что немецкие переселенцы создадут хозяйства, которые станут примером для остального населения края. На приведенном выше прошении немцев-меннонитов он наложил резолюцию: «...было бы очень выгодно переселение таких хороших хозяев, как эти колонисты». К. П. фон Кауфман дал депутации немцев свое согласие на их переселение в Туркестан, пообещав, что там они «будут свободны».
До выезда в Среднюю Азию переселенцы направили в Ташкент двух уполномоченных: одного — из Молочанского уезда Таврической губернии, второго — из Самарской губернии. После того, как уполномоченные сообщили, что вопрос о поселении немцев в Средней Азии с властями Туркестана разрешен, переселенцы стали готовиться к переселению.
В начале 1880-х годов около 500 меннонитов направились в Туркестан. Одну из трех групп переселенцев возглавлял руководитель меннонитской общины проповедник Класс Эпп. Около 15 недель находились переселенцы в пути. Медленно, на бричках, продвигались они до Ташкента. Наряду с разными хозяйственными неполадками и лишениями переселенцам пришлось перенести тяготы, связанные с различными инфекционными заболеваниями (дизентерия, тиф). Только в первой группе переселенцев в дороге умерло 11 детей. Многие погибли во время тяжелого перехода через степи Казахстана. Переезд был трудным, исключительно гужевым транспортом: в повозках, запряженных лошадьми. Никакого крупного скота переселенцы не перегоняли, да это и было практически невозможно, путь длинный, изнурительный, грозивший бескормицей и гибелью скота. Из домашних животных у них было кроме упряжных лошадей около полутора десятка коз. Но у переселенцев были деньги, запасы сельскохозяйственных орудий и, как отмечалось, повозки.
Переселенцы первой и второй групп были вынуждены остаться зимовать первую зиму (1880/81 г.) в Капланбеке (под Ташкентом). Третья группа («молочане») направилась в Ташкент. В соответствии с распоряжением генерал-губернатора о необходимости заботы со стороны администрации в отношении переселенцев в Ташкенте городскими властями были приготовлены для них временные бараки, а также отведены им лавки бывшей ярмарки, приспособленные для жилья. Средства для жизни они получали за счет временной работы, в частности перевозки булыжника для мощения улиц из рек Чирчик и Салар. Оставались у них также средства, привезенные с родины.
Прожив два года в Ташкенте, часть переселенцев перебралась в Америку. Остальные попробовали устроиться в бухарских владениях. Немецкие переселенцы направили своих посланцев в Бухарскии эмират. Но эмир Музафар отказал переселенцам в приеме на жительство, ссылаясь на то, что бухарцы сами нуждаются в земле и воде и, кроме того, немцы не знают местного языка, не умеют обрабатывать землю в условиях края, а женщины-немки, не закрывавшие лица, подадут дурной пример мусульманкам. После неудачи в Бухаре немцы с разрешения российских правительственных органов вступили по поводу переселения в переговоры с хивинским ханом, который и принял их в свои владения. Таким образом, часть немцев-меннонитов во главе с Клаасом Эппом поселилась в 1882 г. близ города Хивы, по каналу Лаудан, и у города Ходжейли, причем поселенцам были предоставлены определенные льготы.
Другая часть немцев-меннонитов осталась в Сыр-Дарьинской области, впоследствии они поселились в Аулиеатинском уезде. Но перед этим, в 1881 г., они послали в уезд ходоков, которые выбрали для проживания участок в долине реки Талас, вблизи города Аулиеата (в советское время – Джамбул, ныне - Тараз). Туда был направлен топограф, отмежевавший немцам на 64 семьи (9 семей из 73 прибыли позже), состоявшие из 210 мужчин и 173 женщин, 1929 десятин земли.
Весной 1882 г. произошло переселение немцев из Ташкента в Таласскую долину, на Урмаральский участок. Преход был тяжелым, особенно от станции Чакпак (селение Высокое Аулиеатинского уезда), где переселенцы продвигались по горной дороге, по которой еще не проезжали колесные транспортные средства. Впоследствии, на праздновании 25-летнего юбилея переселения проповедник Я. Янцен сравнивал этот переход с шествием сынов Израиля по пустыне. К началу перехода начальник уезда В. Каллаур выслал немцам проводника.
В последних числах апреля 1882 г. в долине Таласа немцами-меннонитами были основаны три поселка, отстоящие друг от друга на расстоянии до километра. Старостой всех трех селений был избран старший проповедник Я. Янцен, помощниками его в верхнем (по течению реки) селении - Г. Эпп, в среднем – Г. Янцен, в нижнем – И. Пеннер. Возник вопрос о названии селений. Сами переселенцы предложили дать верхнему селению название Кеппенталь, среднему - Николайполе, нижнему - Гнаденталь.
В 1883 г. от нижнего поселка «отпочковался» выселок, который получил название Гнаденфельд. В 1893 г. названия трех поселков — Гнаденфельд, Кеппеталь, Гнаденталь — были заменены русскими — соответственно: Владимировское, Романовское, Андреевское. Селение Николайполь в дореволюционный период не переименовывалось. По мере роста селения сливались в один населенный пункт, ставший в советское время селом Ленинполь.
Всего во время поселения в четырех поселках было более 70 семей, включавших в себя, как уже отмечалось, около 400 человек. Кроме земли, в 1882 г. переселенцы получили 3550 рублей беспроцентной ссуды с уплатой в течение четырех лет, начиная с 1886 г., и сверх того — 300 рублей на пять лет из местной уездной ссудной кассы из 5% годовых 42.
10 мая 1882 г., с большим опозданием, жителями образованных селений была проведена первая вспашка полей. На весьма небольшой площади были посеяны пшеница, овес. Результаты первой жатвы были неутешительными — сказались поздний сев, неблагоприятные погодные условия, незнание качества почвы и искусственного орошения. Жители первых немецких селений оказались в тяжелом экономическом положении, страшась того, что им «до будущей жатвы грозит голод со всеми ужасными последствиями» 47. Однако в дальнейшем благодаря усилиям поселенцев их экономическое положение улучшилось, хозяйство стало развиваться.
В 1890 г. из числа жителей четырех селений, согласившихся отбывать воинскую повинность и отлученных и изгнанных за это из общины, образовалось селение Орлово (иначе: Орловка, Орлов), расположившееся невдалеке, у слияния реки Талас с ее притоком Урмаралом, в пяти верстах от самого ближнего из первых немецких селений — Владимировки.
К исходу XIX века жителями селения Орлово были уже не только меннониты, но и лютеране. В начале XX века это селение считалось уже в целом лютеранским - по религиозной принадлежности большинства его жителей. Среди переселявшихся в селение немцев также абсолютно преобладали лютеране. Так, по данным за 1911 год, среди 119 непричисленных жителей селения 113 человек исповедовали лютеранство. Переселялись в Орловку немцы и других направлений протестантизма (меннониты, реформаты), но в небольшом числе. По документу за 1911 год, в селении проживала одна семья русского православного крестьянина из 5 человек, но это было редким исключением..
В возникших немецких колониях организовалось общественное управление. Сельские общества были самым низшим звеном в административном устройстве. Крупные селения обычно составляли также и волость. Среди немецких селений Таласской долины отдельную волость составляло лишь Орлово. Все другие первые немецкие селения, бывшие значительно меньше, чем Орлово, объединялись в одной Николайпольской волости. Следующей ступенью в административном устройстве немецкого населения был участок во главе с участковым приставом. Немцы Таласской долины первоначально относились только к Горному участку.
Основные вопросы жизни селений решались на общих сельских сходах, выносивших свои решения — общественные приговоры. Право голоса на сходах имели не все жители и даже не все домохозяева, а лишь те из них, кто имел полный земельный надел. На общем сходе сел избирался сельский староста, который разрешал в основном вопросы хозяйственного характера. Если староста не мог какие-либо вопросы разрешить самостоятельно, он созывал сход. Староста находился в подчинении уездного начальника, в данном случае Аулиеатинского уезда, а также пристава Горного участка, в состав которых входили немецкие селения. Староста распределял между крестьянскими хозяйствами ссуды, фруктовые и древесные саженцы, купленный на средства общества скот, заботился об исправности арычной системы, о строительстве мостов, ремонте дорог, о снабжении школы топливом, организовывал летний выпас скота и т. п. Он назначался сроком на один год и исполнял свои обязанности в зависимости от решения схода либо бесплатно, либо за небольшую плату. Так, в селении Орлово в начале XX века староста служил бесплатно, а в Николайпольском сельском обществе, объединявшем несколько селений, - за плату (60 рублей в год).
Для выполнения каких-либо общественных работ каждый двор обязан был выделять рабочего, строительный материал или вносить плату за выполненную работу, выделять транспорт и тягловую силу. Нужно отметить, что сельские повинности выполнялись из расчета на одно хозяйство. Из этих повинностей можно отметить натуральную (выполнение каких-либо общественных работ) и платежи: жалованье мирабу (ведавшему вопросами полива), сельскому писарю, сторожу, старосте, содержание общественной квартиры, школьного здания, его отопление, ремонт, оклад со двора или с человека за имеющийся скот и некоторые другие.
Землеустройство переселенцев, как немецких, так и прочих, происходило согласно выработанным начальником Аулиеатинского уезда «Правилам» 1872 г. Эти «Правила» не были официально утверждены, но при землеустройстве переселенцев уездная администрация руководствовалась ими.
Землевладение немцев на территории Кыргызстана имело общую черту, характерную для всех регионов проживания российских немцев: оно не дробилось. До 1914 г. только 8 крестьянских хозяйств во всех четырех первоначально возникших немецких поселках уменьшили свои первоначальные наделы в связи с отделением сына, что к общему количеству хозяйств составляет всего лишь 8,33 %. Уменьшение первоначальных наделов земли в большинстве случаев происходило главным образом из-за продажи земли бедными крестьянами. В немецких поселках 31% крестьян, не считая безземельных, не были в состоянии за счет своего земельного надела обеспечить материально свою семью.
Землепользование немецких переселенцев долгое время после поселения было общинно-передельным. Но уже в 1902 г. крестьяне немецких селений приняли на сельских сходах решение о прекращении переделов земли на 12 лет.
Таким образом, у немцев Таласской долины сразу после переселения в основном произошел переход от передельной общины, свойственной русской деревне и в значительной степени хозяйству немцев Поволжья вплоть до начала XX века (до реформы П. А. Столыпина), к подворному землепользованию, характерному для немецких колоний юга России. Частичные остатки передельного землепользования сохранялись некоторое время только в Орлово. 5 июля 1913 г. домохозяева селения Орловка постановили на сходе: «Так как срок передела по последнему подворному переделу на 12 лет истек, то постановили перейти к подворному пользованию землей навсегда, для чего разверстать пахотную землю, луг и выгон между 45 домохозяевами по последнему переделу...».
Во вновь образованных в начале XX века немецких селениях Хивинском, Иоганесдорфе и русско-немецком селении Водном вся земля была распределена в единоличное отрубное пользование.
В результате того, что земельные наделы были закреплены в подворное пользование, прекратилось хищническое отношение к земле, улучшилась ее обработка, более широко стало применяться удобрение земельных участков. Для удобрения использовался весь навоз, накапливавшийся в крестьянском хозяйстве, и готовился компост. Поэтому жители немецких селений в начале XX века с десятины получали как минимум 100 пудов зерна, тогда как у крестьян русско-украинских и других переселенческих селений, где сохранялось уравнительно-передельное землепользование, сбор зерновых к этому времени упал до 30 пудов с десятины.
Общие размеры земельных наделов оставались в дореволюционное время почти без изменений, в основном из-за нехватки земли. Выход из положения, создавшегося из-за нехватки земли, возникал только благодаря аренде немцами кыргызских земель. Так, только в 1905 г. на арендованной у кыргызов земле было засеяно жителями селения Орлове 876 десятин, а Николайполя - 2201 десятина. Однако уже к 1913 г. аренда земли была запрещена76.
Следует отметить, что обеспеченность землей немецких селений была неодинакова. Так, в четырех селениях Николайпольского сельского общества по сравнению с Орловкой при значительно большем числе дворов (95 против 45 в 1908 г.) всей земли было ненамного больше (1999 десятин против 1289). Площадь выгонов в Орловке составляла 261 десятину, сенокосов — 28 десятин, а в Николайпольском сельском обществе выгонной земли было всего 39 десятин, а сенокосной не было совсем. Практически все земли здесь крестьяне вынуждены были отводить под усадьбы и пашню.
В связи с ростом численности населения в немецких поселках количество надельной земли, приходящейся на душу мужского населения, уменьшалось: в 1909 г., например, в селениях Андреевка и Владимировка ее было немногим более 5 десятин. Это было значительно меньше первоначальных наделов, полученных крестьянами при поселении.
Увеличение численности населения и отсутствие перераспределения или увеличения земельных угодий за счет государственных фондов привели к тому, что подрастающее поколение было вынуждено переселяться в другие места. Выходцы из сёл Таласской долины в 1907 г. образовали ещё одно село – Алексеевку, в 250 км севернее Аулиеаты в Казахстане.
С момента возникновения немецких поселков в них стало развиваться сельскохозяйственное производство, представленное двумя отраслями — земледелием и животноводством. Сельское хозяйство немецких переселенцев имело свои особенности. Оказавшись в новых природно-климатических условиях, в крае, где преобладало поливное земледелие, а также по другим причинам многие крестьяне начинают в большей или меньшей степени отходить от земледелия, полеводства или существенно дополнять его другими занятиями. Они переходят к занятиям огородничеством, молочным и мясным животноводством, извозом, ремеслом, торговлей или начинают совмещать эти и другие занятия с земледелием.
Определённое развитие получила переработка сельхозпродукции. Возникло несколько мельниц, в 1909 г. в Романовке открылся единственный в Туркестане завод по производству сливочного масла, на нём имелось также сыроваренное отделение. Позднее сыроварни возникли и в других сёлах. Продукция этих предприятий продавалась, как правило, в Ташкенте, где пользовалась большим спросом.
http://www.geschichte.rusdeutsch.ru
|
| |
| |
| wolgadeutsche | Дата: Среда, 26.12.2018, 13:17 | Сообщение # 3 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 9054
Статус: Offline
| ПЕРЕВОЗКА ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В ПЕРИОД СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ
Вестник ТГУ, выпуск 11 (103), 2011 г. Сергей Алексеевич САФРОНОВ
Переселение было вторым (после разрушения крестьянской общины) элементом аграрной реформы П.А. Столыпина. Цель, ко- торой он придерживался при проведении данного курса, была следующей: при аграрных реформах, направленных на интенсификацию сельского хозяйства, высвобождается большое количество «лишних» людей, и чтобы не вызвать социальных и политических катаклизмов, от них «избавляются» следующими путями:
1) усиленным развитием промышленной индустрии, что помогает трудоустроить большое количество крестьянского населения, оставшегося без земли, в городах,
2) поощрением переселения сельского населения в колонии или за границу.
В связи с тем, что в России промышленность не была столь сильно развита, как на Западе, и не могла отвлечь на себя слишком значительную часть населения, то эту роль предназначалось выполнить практически исключительно переселению. Именно оно должно было поглотить всех разорившихся и разорявшихся крестьян, для чего предполагалось использовать обширные и малоосвоенные азиатские колонии и, в частности, Сибирь.
Так, в своих многочисленных заявлениях П.А. Столыпин неизменно предлагал: «Кто хочет прибавки земли, пусть покупает земли через Крестьянский банк или переселяется в Сибирь».
Столыпинская аграрная реформа оказала огромное влияние на организацию самой системы перевозки переселенцев к месту их нового проживания. Существенную роль в данном вопросе сыграло и строительство Транссибирской магистрали. До постройки железной дороги путь к месту назначения
был довольно трудным, передвигались в основном крупными партиями в 40–100 семей, проходя в день по 35–40 верст пути. Лошадей часто не хватало, встречались и совсем безлошадные. Последним приходилось идти к месту водворения пешком и везти на себе «своих детей и имущество». Измученные дорогой, оборванные, голодные, они внушали чувство глубокой жалости. При этом даже те, кто имел лошадей, вынуждены были передвигаться пешком около телеги, из-за чего их обувь сильно изнашивалась и они шли либо босиком, либо обматывая ноги тряпками. Результатом были разбитые ноги и ревматизм, встречавшийся даже у молодых людей. Лошади также страдали из-за продолжительности пути, у многих из них были сбиты плечи и спины, испорчены ноги . Российское правительство стремилось хоть как-то улучшить условия передвижения переселенцев в Сибири.
Для этой цели в 1884 г. Министерство внутренних дел командировало в г. Тюмень особого чиновника, которому было поручено «оказывать возможное содействие находящимся в Сибири переселенцам через этот единственный в это время этапный пункт». С началом постройки Сибирской железной дороги в 1896 г. данный чиновник был переведен на станцию Челябинск. С назначением П.А. Сполыпина на должность премьер-министра сразу началась реорганизация системы перевозки переселенцев. Так, уже в 1906 г. были образованы два района передвижения переселенцев: Западный, который первоначально включал в себя территорию в пределах Европейской России и до Иркутска, и Восточный – от Иркутска до Владивостока. У каждого из этих районов были свои заведующие, постоянным местопребыванием которых были Челябинск и Иркутск. Руководство передвижением по Сибирской железной дороге от Челябинска до Иркутска и по рекам Иртыш, Обь и Енисей возлагалось на заведующих переселенческим делом в районах водворения .
Также в ноябре 1907 г. состоялось межведомственное совещание, которое обязало Главное управление землеустройства и земледелия (ГУЗиЗ) ввести очередность перевозки переселенцев. Планирование перевозок предусматривалось в числе важнейших мер, направленных к упорядочению выхода переселенцев из местных сельских обществ и отправки их в районы водворения.
Все это и заставило ГУЗиЗ разослать 8 февраля 1908 г. всем губернаторам циркуляр, которым учреждалась очередность отправки переселенцев в Сибирь. Всего было установлено пять очередей, каждая из которых ограничивалась двухнедельными временными рамками. Первая очередь (с 10 по 25 марта) предназначалась для всех зачислившихся на земли в Тобольской, Енисейской, Иркутской губерниях и в Акмолинской, Семипалатинской, Тургайской и Уральской областях; вторая (с 25 марта по 12 апреля) – для зачисливших участки в Забайкальской, Амурской и Приморской областях; третья (с 13 по 28 апреля) и четвертая (с 30 апреля по 15 мая) – для отправки на земли в Томской губернии; последняя, пятая, очередь (с 16 мая по 20 июня) устанавливалась как запасная для тех, кто не пожелал или не смог воспользоваться переездом в первые четыре срока. При этом данные очереди предусматривались только для «законных переселенцев», имевших право на льготный проезд. Самовольные переселенцы не включались в очередную перевозку по льготному тарифу.
Неудобства, связанные с перевозкой переселенцев в товарных вагонах (теплушках), побудили Министерство путей сообщения еще в конце 1907 г. поручить «некоторым железным дорогам представить для испытания несколько типов улучшенных вагонов- теплушек». Данное поручение было выполнено, и «улучшенные» теплушки были представлены межведомственной комиссии. Однако данная комиссия, признав, что «хотя они и имели значительные преимущества перед обыкновенными теплушками, но коренным образом улучшить условия передвижения не могли».
Поэтому для перевозки переселенцев решено было перейти к вагонам «пассажирского типа простейшего устройства, специально приспособленных для перевозки переселенцев, а также войск и рабочих». Данные вагоны должны были иметь окна, вентиляцию, ватерклозеты; каждый из них рассчитывался на «помещение 40 душ пассажиров», причем на каждого пассажира приходилось бы 1,76 куб. сажени воздуха. Стоимость одного вагона составляла от 4000 до 7600 руб.
Комиссия Государственной Думы также пришла к выводу о целесообразности замены товарных вагонов на специальные переселенческие вагоны. Поэтому в феврале 1908 г. в Государственной Думе был поставлен вопрос об ассигновании 48400 руб. на постройку 12100 переселенческих вагонов нового типа, по своей конструкции напоминавших пассажирские вагоны III–IV классов, которые должны были заменить 15000 теплушек. 28 марта 1908 г. Совет министров обсудил предложение Думы и постановил:
1) считать вопрос о строительстве переселенческих вагонов не законодательным, а сметным;
2) решать его одновременно с рассмотрением всей сметы Министерства путей сообщения;
3) в текущем году полностью заказ выполнен быть не может.
Всего же в 1908–1909 гг. Министерство путей сообщения дало заводам заказ на постройку только 2774 вагонов. К началу октября 1910 г. заводы построили или сдали Министерству 2364 вагона. В 1911 г. число вагонов нового типа увеличилось до 2826, а в 1913 г. их насчитывалось всего 3333, из которых на казенных дорогах курсировало 2393 вагона, а на частных – 940.
Между тем российское правительство продолжало политику централизации управления перевозками. Например, с 1910 г. заведующие районами водворения освобождались от руководства передвижением переселенцев. Изменились и границы западного и восточного районов передвижения. Так, восточная граница западного района переместилась на запад до Челябинска и Новониколаевска, а границы восточного района: на запад – до Новониколаевска, на восток – «до станции Сретенск и Манчжурии Забайкальской железной дороги, а также до Китайско-Восточной железной дороги, до станции Пограничной»
Сам П.А. Столыпин считал, что условия перевозки переселенцев были вполне удовлетворительными, хотя при этом он признавал: «Конечно, того, что сделано для улучшения условий движения, далеко недостаточно: в этой области многое предстоит еще сделать». Тем не менее, П.А. Столыпин полагал, что «все же не здесь самые жгучие, самые неудовлетворенные потребности переселенческого дела». Причиной же для данных выводов, по его мнению, служило следующее: «Условия перевозки переселенцев...улучшились.
Скорость переселенческих поездов увеличена, введены определенные рас- писания; на сибирской дороге появились в обращении новые переселенческие вагоны пассажирского типа; ...число остановочных переселенческих пунктов на линиях передвижения увеличено вдвое: теперь их около сотни. Кроме того, военное ведомство уступает для пользования переселенцев воинские приспособления: вагоны-кухни, прачечные». Реформатор даже полагал: «В пути многие находят непривычные даже удобства» .
Медицинские показатели перевозки переселенцев П.А. Столыпин также считал вполне нормальными. «Санитарные условия передвижения переселенцев – писал он в 1910 г., – сносны; об этом можно судить уже потому, что с 1908 г. – времени появления в Европейской России холеры – и до сих пор среди переселенцев холерной эпидемии не было. Между тем, отдельные случаи обнаружения в переселенческих поездах холерных, вскоре после посадки бывали (в 1909 г. – три случая, в 1910 г. – тоже три), но развиться эпидемии не дали».
П.А. Столыпин считал необходимым сохранить переселенческие тарифы для проезда по железной дороге. Так, в частности, он полагал: «Переезд совершен раз – и забудется. Насущно важно в этом отношении сократить время переезда и сберечь денежные средства переселенческой семьи, чтобы не обессилить ее еще до прихода на новые места». Эти соображения вынудили П.А. Столыпина «высказаться против... уничтожения льготного переселенческого тарифа». Вместе с тем, он сочувственно относился и к проблемам железных дорог, отметив, что «дороги насчитывают до 7,5 млн руб. убытков от льготного тарифа». Причем в данной проблеме
П.А. Столыпин выделял «две стороны. Одна –это обязательность для железных дорог перевозки переселенцев на условиях для дорог убыточных; другая – количество тех переселенцев, которым предоставляется право пользования льготным железнодорожным проездом». В связи с этим он высказался за принятие компромиссного решения, целью которого было «сокращение убытков железнодорожной перевозки переселенцев». Решение состояло не только в изменении «самих тарифных ставок, но и порядка пользования этими ставками», заключавшегося в ограничении их применения, «как в отношении перевозки ходоков и переселенцев, так и их клади».
Водная же перевозка переселенцев практиковалась в основном на территории между Омском и Иркутском, по рекам: Иртыш, Тура, Тобол, Тавда, Обь, Томь, Ока, Енисей и в незначительных размерах – по их притокам.При этом она почти целиком находилась в руках частных пароходных компаний и отдельных пароходовладельцев. Переселенческое управление не имело своей речной флотилии и ограничивалось арендой двух-трех пароходов и нескольких барж. После того,как в 1907 г. железные дороги не справились со своевременной перевозкой переселенцев,начальник Переселенческого управления Г.В. Глинка поставил вопрос о предоставлении некоторого количества казенных пароходов и барж в распоряжение Переселенческого управления. Он просил выделить их из состава речного флота Томского округа путей сообщения, но Управление внутренних водных путей и шоссейных дорог отказало Переселенческому управлению в этой просьбе, мотивируя свой отказ тем, что оно «лишено возможности принять на себя организацию перевозки... переселенцев».
Поэтому Переселенческое управление вынуждено было заключать с пароходовладельцами соглашение на перевозку за повышенную плату. При этом частные пароходства систематически не выполняли условий договоров.
Так, вместо пароходов они предоставляли переселенцам преимущественно баржи, совершенно не приспособленные для перевозки людей; сажали переселенцев в пароходные трюмы, не пуская их даже на палубы; брали с переселенцев такую плату, которая в два-три раза превышала стоимость льготного проезда и самую высокую путевую ссуду, получаемую на местах выхода или на промежуточных пунктах. Например, чтобы проехать по р. Енисею от г. Красноярска до г. Минусинска, за взрослого члена переселенческой семьи приходилось платить 2 руб. 80 коп., за провоз 1 пуда багажа –18 коп., одной лошади – 5 руб., одной головы рогатого скота – 4 руб. и одной телеги –5 руб., а всего – 16 руб. 98 коп. Примерно столько же стоил проезд от г. Красноярска до г. Енисейска.
Перевозка переселенцев на пароходах приравнивалась (по оплате) к перевозке пассажиров IV класса, причем дети до 5 лет перевозились бесплатно, а дети от 5 лет до 10 лет – «за половинную плату». Также перевозилась бесплатно «ручная кладь в размере двух пудов на каждый платный билет».
Сверх того пароходство было обязано перевозить без платы «неимущих переселенцев и их кладь» (при наличии у них особого удостоверения, которое выдавалось заведующим Красноярским переселенческим пунктом),при условии, что таких переселенцев будет не больше сотни за навигацию.
В пути следования каждая переселенческая партия сопровождалась «лицом медицинского персонала Переселенческой организации, которому пароходное общество предоставляло бесплатный проезд по II классу, равно и возвращение на любом пароходе общества». При этом «лицу, сопровождавшему переселенцев, при следовании с последними предоставлялась 50 % скидка с таксы кушаний буфета». Также на каждом пароходе медицинскому переселенческому персоналу предоставлялась особая санитарная каюта «для помещений стационарных больных или изоляцией», где была кровать.
Санитарная каюта должна была отвечать требованию «вполне изолированного помещения». Медицинские осмотры переселенцев нужно было также проводить и в пути их следования, для чего в помощь фельдшерам «командиром парохода назначалось определенное лицо из судовой команды на весь рейс». Для питания обнаруженных больных медицинским работникам предоставлялось право приобретать пищу «по пониженной цене в буфетах пароходов». Остальным переселенцам разрешалось бесплатно пользоваться кипятком и остуженной отварной водой «в достаточном количестве»
Мало заботы о переселенцах проявлялось не только во время их переезда в вагонах, на баржах и пароходах, но и на переселенческих пунктах при станциях и пристанях. Во многих данных учреждениях отсутствовали кухни, кипятильники, простейшие устройства для санитарной обработки, наличествовала страшная скученность людей во время длительных остановок.
Например, переселенец К.О. Снытка, проезжавший через г. Ачинск 8 августа 1906 г., написал в жалобной книге на имя одного переселенческого чиновника, что переселенцы в последний раз «горячую пищу кушали в Челябинске, приехали в Ачинск в 8 часов утра, нас загнали на разъезде, и мы простояли до вечера, несмотря на то, что нам полагалось хотя бы за деньги горячая пища». Также у них было много больных, но «некуда было пойти за доктором». Скученность построек на переселенческих пунктах подвергала их постоянной опасности пожаров. Например, 25 августа 1913 г. «от неосторожного обращения с огнем баржевой фельдшерицы Моценок, лишь благодаря случайности» не был уничтожен Красноярский переселенческий пункт. Тем не менее, несмотря на вышеперечисленные недостатки, Переселенческому управлению удавалось организовывать переброску миллионов людей к месту их нового водворения, из Европейской России в Сибирь, хотя при этом переселенцы и испытывали значительные неудобства.
|
| |
| |
| wolgadeutsche | Дата: Среда, 26.12.2018, 13:19 | Сообщение # 4 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 9054
Статус: Offline
| Сведения о переселившихся из Поволжья
Из каких колоний переселялись
Бальцер
Бауер
Блюменфельд
Боаро
Гнаденфельд
Денгоф
Зихельбер
Кано
Красный Яр
Нидермонжу
Орловское
Франк
Фрезенталь
Шефер
Эрнестинендорф
Куда переселялись
Акмолинский уезд
Атбасарский уезд
Барнаульский уезд
Евпаторийский уезд
Змеиногорский уезд
Кокчетавский уезд
Кустанайский уезд
Минусинский уезд
Омский уезд
Сыр-Дарьинская область
Ташкентский уезд
Тедженский уезд
Темирский уезд
Терская область
Тюкалинский уезд
|
| |
| |
| wolgadeutsche | Дата: Среда, 26.12.2018, 13:20 | Сообщение # 5 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 9054
Статус: Offline
| Фамильный индекс переселенцев
Акст
Альберг
Альтенгоф
Батцель
Бауер
Беккер
Бер
Бетхер
Бетц
Бирих
Больгерт
Бонакер
Брак
Буз
Буллих
Бурбах
Бюхерт
Вальгер
Вальд
Вахтель
Вебер
Вейланд
Вейс
Вельш
Видеманн
Винтер
Вольф
Вундер
Вурстер
Гаас
Гайс
Ган
Гауергоф
Гаус
Геккманн
Гельм
Гербер
Герлингер
Гермони
Гетц
Гисвейн
Глик
Гольм
Гольцгаузен
Гомер
Гонштейн
Горн
Готфрид
Грасмик
Гросс
Губер
Гумбург
Даниель
Дегено
Денк
Динер
Дингес
Дите
Дитрих
Егеръ
Зейбель / Зайбель
Зельтенрайх
Кайзер
Каммерцель
Карл
Карп
Кейльманг
Келлер
Кемпель
Кениг
Кинстлер
Киссельманн
Кисслер
Клюнг
Кляйн
Кнауб
Кобер
Корелль
Кох
Крамер
Краус
Крюгер / Кригер
Кутчер
Лангольф
Лейман
Лейрих
Леонгардт
Либрехт
Лир
Лихтенвальд
Лоос
Лоренгель
Лох
Магель
Майер
Мейзингер
Мель
Мессершмидт
Миллер
Моор
Ноак
Пфайфер
Райс
Рау
Рейм
Рейхерт / Райхерт
Рейш
Реклинг
Рексиус
Рем
Рерих
Ример
Риттер
Робертус
Рот
Руппель
Рюффель / Рифель
Тишер
Траутвейн
Узбек
Фаренбрух
Фендель
Фертиг
Финк
Фогель
Фрикель
Фромм
Фукс
Функ
Цейлер
Циммерманн
Цорн
Швабауер
Шварц
Шварцкопф
Швейгерт
Шек
Шенкель
Шефер
Шмидт
Шпет
Штайнпрайс
Штейгервальд
Штеле
Штер
Штро
Штромбергер
Штумпф
Эбауер
Эберт
Эйрих
Эйхлер
Эйхорн
Экгардт
Экель
Энгель
Эрбес
Эрмиш
Эрнст
Эртель
Эрфурт
|
| |
| |
|
Главная 
